ПОСТМОДЕРНИЗМ

ПОСТМОДЕРНИЗМ
— одно из наиболее влиятельных идейных течений последней трети XX в., осмысляющее специфическое состояние западной цивилизации, обусловленное кризисом новоевропейской метафизики, научной традиции и социальной парадигмы.

Приставка «пост-» в составе термина указывает как на преемственность постмодернизма по отношению к до сих пор незавершенному модернистскому проекту, так и на требование преодоления последнего. В этом смысле понятие «постмодернизм» начало употребляться лишь в конце 1960-х гг., хотя в разных контекстах его использовали культуролог Р. Паннвиц (1917), литературовед Ф. де Онис (1934), историк А. Тойнби (1947) и др.

Постмодернисты заявляют об исчерпанности ситуации «модерна», «современности», для которой характерны прогрессизм, историзм, универсализм, культ новизны, вера в неограниченные возможности просвещенного разума.

Ситуация постмодерна предполагает недоверие к «метанаррациям» — единым объяснительным схемам и обобщающим теориям, служащим для «самооправдания буржуазного общества», отказ от универсализма и рационализма как проявлений «империализма рассудка».

Одним из первых суть постмодернизма сформулировал (по апофатической схеме) литературовед И. Хасан (1971): если модернизм определяется такими принципами как законченность формы, предварительный проект, иерархичность структуры, возможность интерпретации, стандартность подходов, то постмодернизм отличают отсутствие целостности, разорванность смысловых структур, открытость, процессуальность, игра, случайность, анархия и т. п.

По мнению Ж.-Ф. Лиотара, наступление эпохи постмодерна знаменует закат метанарраций как тотальных, претендующих на статус единственно истинных способов высказывания. Диктат общих норм, «больших идеологий» и «планов спасения мира» уступает место «языковым играм» — плюрализму локальных языков, стратегий, структур, институций, имеющих отныне равные права.

Положение об ацентричности культурного, социального, научного и других пространств, равнозначности всех элементов и направлений носит в постмодернизме программный характер. В науке это выражается в стирании границ между научным и обыденным сознанием, в методологическом анархизме (принцип «все дозволено» П. Фейерабенда), в утверждении социально-исторической обусловленности, а стало быть, относительности научных истин (концепции «парадигм» Т. Куна и «эпистем» М. Фуко). В политике — в деградации «всех прежних центров притяжения, образуемых национальными государствами, партиями, профессиями, институциями и историческими традициями» (Ж.-Ф. Лиотар). В искусстве — в уничтожении граней между элитарным и массовым, в эклектизме, коллажности, пародийности, в превращении «произведения» как феномена авторского, обязанного своим бытием некому изначальному акту смыслопорождения, в «текст», понимаемый как некая сеть отсылок, аллюзий, совокупность скрытых и явных цитат (Р. Барт, У. Эко и др.).

Для описания способа организации целостности, альтернативного замкнутым линейным структурам, Ж. Делез и Ф. Гваттари предложили использовать метафору ризомы (фр. rhizome — корневище). В ризоме нет центра и периферии, нет ствола и ответвлений, нет устойчивой конфигурации — в любой момент каждая ее точка может быть произвольно связана с любой другой. Именно так, по мнению Делеза и Гваттари, строятся социальные связи в постсовременном мире — иерархичная и «древообразная» структура общества уступает место непрестанно и непредсказуемо меняющей очертания ризоме микрогрупп, субкультур, «племен» (см. также Трайбализм).

В теории деконструкции Ж. Деррида постулирование языкового плюрализма осуществляется в русле критики логоцентризма — свойственного метафизическому мышлению стремления к систематизации явлений, исходя из представления о неком центре, «первоначале», «первосмысле» (логос, архэ, эйдос и т. п.), относительно которого фиксируются различия между противоположными понятиями. В бинарных оппозициях один из их членов всегда превалирует над другим как основополагающий (мужское над женским, элитарное над массовым, рационализм над мистикой, оригинал над копией, естественное над искусственным, присутствие над отсутствием и т. д.). Деконструкция расшатывает отношения основного и маргинального, главного и второстепенного, девальвируя тем самым понятия центра, смысла, означаемого.

Учение Дерриды стало одной из теоретических основ политкорректности, уравнивающей в правах социальное большинство и любые меньшинства (национальные, сексуальные, культурные и т. п.) и дезавуирующей понятие нормы как инструмент дискриминации.

Положение о взаимообусловленности политических, социальных и языковых механизмов является центральным для большинства представителей постмодернизма, от группы Тель Кель, М. Фуко и Р. Барта до У. Эко, зачастую определявших свою теоретическую деятельность (в рамках вскрытия «доминантного культурного кода» в СМИ, речевых практиках, моде и т. д., обнаружения сделанности тех вещей, которые претендуют на естественность, обучения людей «семантической герилье» против властного дискурса) как сугубо политическую.

«Политическая семиология» Р. Барта исходит из тезиса об укорененности власти в «самом начале языка», являющегося отнюдь не «нейтральным средством коммуникации», как это принято считать, но общеобязательной формой принуждения, инстанцией, сущность которой не в запрещении, но в понуждении говорить что-либо определенным образом. Это происходит за счет вторичного означивания слов и выражений, надстраивания над ними новых смыслов, т. е. мифологизации языка. В результате реальность кодифицируется таким образом, что человеку в неявной форме предписывается определенный образ поведения, определенные желания и потребности.

По Барту, буржуазное общество предельно мифологизировано, и всесилие мифа состоит в том, что он маскирует обличием естественности идеологию, делая ее анонимной и всепроникающей.

Выявление способов принуждения и контроля, осуществляемых помимо сознания индивидов, было одним из направлений теоретической деятельности М. Фуко. По его мнению, современные структуры власти принципиально децентрированны и несубъектны. Власть есть некий дискурс, социальная стратегия. Власть «исходит отовсюду», у нее нет пространственно фиксированного источника, «трона» — она пронизывает силовыми полями весь социум, действуя уже не посредством запретов и принуждений, но на микроуровне социальной жизни, в области наиболее тонких и самых персональных поведений, в сфере вкусов, желаний, удовольствий, «инвестируясь в тело». Именно здесь надежнее всего осуществлять постоянный незримый контроль над каждым моментом индивидуального выбора. Могущество неинституциональной власти в том, что, делая выбор, человек уверен: он делает его самостоятельно, исходя из собственных желаний, принципов, представлений о благе.

Если многие постмодернисты «левого толка» (Ю. Кристева, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Деррида и др.) ставят своей задачей разработку способов сопротивления диктату властных дискурсов, то ряд других авторов (Ж. Бодрийяр, П. Вирильо) уже не видят в этом смысла: революция в сфере средств коммуникации привела к перенасыщению общества информацией и, как следствие, к утрате им способности к реакции как на властные, так и на антивластные импульсы.

Социальные процессы больше не подпадают под привычную модернистскую схему эквивалентного обмена, «стимула и реакции», «призыва и отклика». Массы, «молчаливое большинство», становятся неподконтрольными классическим социальным институциям и невосприимчивыми к содержанию самой информации. И их безразличие и «пассивно-вещный цинизм» (П. Слотердайк), которые еще в начале — середине XX в. считались необходимым условием для эффективной манипуляции со стороны власти, теперь оказываются для последней огромной проблемой. Если нет «общественного мнения», «отклика», «запроса», «причастности», власть не может легитимировать свое существование — представлять общество, обслуживать его запросы и чаяния.

Если политические процессы не высвобождают заключенные в массах социальные энергии, то гибнет сам принцип политической репрезентации. Отсюда необходимость в провоцировании у инертной социальной массы субъектности, в формировании в ней позиции, отношения, мотивов, потребности реагировать. «От масс постоянно требуют, чтобы они подали свой голос, им навязывают социальность избирательных кампаний, профсоюзных акций, сексуальных отношений, контроля за руководством, празднований, свободного выражения мнений и т. д., — пишет Бодрийяр. — Но время уже ушло. “Масса” стала “критической”».

По мнению Бодрийара, апатия масс — результат характеризующего общество постмодерна кризиса репрезентации. Тотально транслируемая современными медиа (компьютеры, телевидение и пр.) «картина социального» не имеет ничего общего с репрезентацией некого реального объекта — это гиперреальность, которая не есть нечто вторичное по отношению к действительности, но то, что ее превосходит, ее экстатичность.

Господствовавшая веками система репрезентации и референтности, согласно которой каждое представление предполагает соответствующий ему реальный объект, оказалась разрушена. Знаки, обособившиеся от своих референтов и не имеющие оригинала в реальности («симулякры»), оказываются способными опережать реальность, которая превращается в «секрецию симуляционных моделей». Именно здесь, в поле гиперреальности, происходит «исчезновение социального». Продуцируемое электронными СМИ «событие» не является со-бытием, интерсубъективным феноменом. Социальное взаимодействие заменяется пассивным созерцанием (ср. с идеями Ги Дебора о дезинтегрирующих свойствах информации в «Обществе спектакля»), а социальная реальность — «обольстительным обманом» симуляций.

Ряд положений постмодернизма коррелируют с теорией постиндустриального общества (Д. Белл, Э. Тоффлер), согласно которой в результате модернизации и сопутствующего ей экономического роста в обществе происходит смена приоритетов как в экономике и политике, так и в социальной жизни.

Капитал и труд как основа индустриального общества уступают место информации и знанию, унификация — многообразию, децентрируется власть и социальные структуры, формируется меритократия, в экономике начинает доминировать принцип не производства, а потребления.

«Достижительная» мотивация индивида заменяется все большим акцентированием качества жизни, а массовое политическое участие, прежде подразумевавшее приверженность тем или иным политическим партиям, — более активным, независимым от элит и проблемно-специфицированным формам (Р. Инглхарт, см. также Медиа-активизм).


Большая актуальная политическая энциклопедия. — М.: Эксмо. . 2009.

Игры ⚽ Нужно сделать НИР?
Синонимы:

Полезное


Смотреть что такое "ПОСТМОДЕРНИЗМ" в других словарях:

  • ПОСТМОДЕРНИЗМ —         широкое культурное течение, в чью орбиту последние два десятилетия попадают философия, эстетика, искусство, гуманитарные науки. Постмодернистское умонастроение несет на себе печать разочарования в идеалах и ценностях Возрождения и… …   Энциклопедия культурологии

  • Постмодернизм —         (англ. postmodernism), направление в архитектуре и искусстве развитых капиталистических стран второй половины 70 х начала 80 х гг. XX в. Единого определения постмодернизма в советской и зарубежной науке нет. Наиболее приемлемо определение …   Художественная энциклопедия

  • ПОСТМОДЕРНИЗМ — (фр. postmodernisme) широкое культурное течение, в чью орбиту в последние два десятилетия 20 в. попадают философия, эстетика, искусство, наука. Постмодернистское умонастроение несет на себе печать разочарования в идеалах и ценностях Возрождения и …   Философская энциклопедия

  • ПОСТМОДЕРНИЗМ — (post modernism) Школа мысли, отвергающая то, что принято называть модернизмом. Постмодернизм – широкое понятие, родившееся в литературоведении. Этот термин используется авторами, которые так или иначе затрагивают проблемы модернизма, а также… …   Политология. Словарь.

  • Постмодернизм — (лат. рost – кейін, фр, moderne – жаңа, қазіргі) өнер, философия, психология, тарих, теология саласында және қазіргі мәдениеттің басқа сфераларындағы әр текті концепциялардың жиынтығы. Бұл термин XX ғ. басында Еуропада мәдени өзгерістерді… …   Философиялық терминдердің сөздігі

  • ПОСТМОДЕРНИЗМ — в архитектуре и изо искусстве совокупность тенденций в художественной культуре второй половины 20 в., связанных с радикальной переоценкой ценностей авангардизма. Утопические устремления прежнего авангарда сменились более самокритичным отношением… …   Большой Энциклопедический словарь

  • постмодернизм — постмодерн Словарь русских синонимов. постмодернизм сущ., кол во синонимов: 1 • постмодерн (2) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин …   Словарь синонимов

  • ПОСТМОДЕРНИЗМ — понятие, используемое в современной культурологии для обозначения специфических тенденций духовной жизни западной цивилизации конца 20 в. Возникая как своеобразное продолжение авангардистских экспериментов начала века, критически переосмысливших… …   Новейший философский словарь

  • ПОСТМОДЕРНИЗМ — [англ. postmodernism < лат. post после + modernus новый] одно из течений в искусстве и литературе, отвергающее или ревизующее модернизм, в особенности в архитектуре начала XX в., которую характеризовал, в частности, своеобразный витиеватый стиль …   Словарь иностранных слов русского языка

  • Постмодернизм — Широкий методологический подход в психологии, отвергающий предпосылки о том, что наше поведение определяется инстинктами, условными рефлексами, стимулами и т. д. Для сторонников постмодернизма знание является творением, формируемым по мере того,… …   Большая психологическая энциклопедия

  • Постмодернизм — У этого термина существуют и другие значения, см. Постмодернизм (значения). Постмодернизм (фр. postmodernisme  после модернизма[1])  термин, обозначающий структурно сходные явления в мировой общественной жизни и культуре второй… …   Википедия


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»